"Чем работа в нашем отделении отличается от работы медсестер других отделений? У нас совсем другая специфика – мы работаем, в основном, с аппаратурой. А еще мы интубируем. Это не такая уж страшная процедура, мы же сначала [пациенту] даем наркоз.

В реанимации интересно работать. Это [чувство] ни с чем не сравнить, когда человек [тяжело больной] жив остался. У нас был как-то мальчик, от него все отказались, даже родственники. А мы спасли его. У него был менингококк. Он к нам в очень тяжелом состоянии поступил, и своими ногами ушел.

Коронавируса я не боюсь. Я об этом не думаю. Но, с тех пор, как у меня была первая встреча [с этой инфекцией], я с дочерью общаюсь только по телефону. Никуда не езжу, даже к подругам. С работы – сразу домой. Потому что боюсь за своих родных и близких. Я не хочу их видеть в своем отделении. Я считаю, что это правильно. Мы человека интубировали с коронавирусом, считайте – в инфекцию залезли.

У нас в реанимации все ответственные, мы в защите работаем. Но минимальный риск-то все равно есть".

Фото: Вера Сальницкая